Но он никогда не убегал. Не убегал, когда его били родители и когда другие дети издевались над ним в школе. Вместо этого он научился бить первым. Убийца использовал хитрость, прятал свою агрессию, был холодным, точно лед. Обман стал его образом жизни. «Я у него не отнимал, он сам мне дал. Мы просто играли, а он упал, он настоящая плакса. Я ничего не делал».
В десятом классе он получил важный урок. Оказалось, что другие ученики готовы прибегать к силе не меньше, чем он. Всегда есть кто-то, у кого более мощное тело, более накачанные мышцы. Поэтому кто-нибудь обязательно получает травмы. Результат еженедельных вечерних драк — сломанные носы, вывихнутые плечи. А самое главное, это нельзя скрыть. Невозможно отрицать, что ты участвовал в потасовке, если в ней кто-то пострадал.
Однажды пострадал Даррел Уайнан, парень из крутых. Он привязался к Убийце по причине, известной только тем, кто затевает драки. По правде говоря, Убийца предвидел, что так будет, и, приготовившись к предстоящему сражению, носил в кармане кусок песчаника — гладкий камень размером с мяч для гольфа.
Как-то раз Уайнан подловил его на футбольном поле. За спиной у него маячили три или четыре прилипалы с книгами в руках и выражением предвкушения на лицах. Драка, будет драка!
Она продолжалась пять секунд. Едва Уайнан принял стойку опытного бойца рукопашного боя, прижав локти к корпусу, как Убийца швырнул ему в лоб камень. Промахнуться он не мог: его рука находилась всего в футе от цели.
Уайнан рухнул с размозженной головой. Он чуть не умер.
Убийца сказал тогда копам: «Я испугался, с ним была его шайка, а он постоянно всех избивает. Поэтому я поднял с земли камень и бросил его».
Мать забрала его из полицейского участка (отец к тому моменту уже сбежал, и Убийца никогда больше не видел его). В машине мать набросилась на него со словами: «Подожди, вот приедем домой! Подожди!»
Убийца тотчас наставил на нее палец и сказал: «Если ты еще раз до меня дотронешься, я дождусь, когда ты заснешь, и раскрою тебе голову молотком. Только прикоснись ко мне, и можешь больше никогда не ложиться спать».
Мать поверила ему. И правильно сделала: она до сих пор была жива.
Убийца выключил горячую воду и вытер руки кухонным полотенцем. «Нужно подумать. Столько всего еще необходимо сделать». Он забыл про суп, сел в кресло перед телевизором и уставился на черный экран.
Он никогда не видел воспроизведение той фотографии в журнале, хотя ему показывали оригинал, снятый «Полароидом». Он поступил глупо, позволив мальчишке сохранить фотографию. А когда тот ее отослал…
— Мы прославимся, — сказал мальчишка.
— В смысле?
Они курили в спальне трейлера. Мальчишка отдыхал, прислонившись спиной к подушкам. Убийца сидел, уперев локти в колени.
Мальчишка перекатился на кровати, заглянул под нее, достал какой-то журнал и бросил Убийце. Там были десятки фотографий мальчиков и взрослых мужчин.
— Что ты сделал? — спросил Убийца.
В глубине души он уже все понял, и его захлестнула ярость.
— Послал фотографию. Знаешь, ту, на которой мы с тобой вместе.
— Ах ты, щенок!
Убийца набросился на него. Парень захихикал, он не сопротивлялся, видимо не сообразив, что происходит. Убийца сел ему на грудь, оседлал его, прижал большие пальцы к его горлу… И тут Джим Харпер все понял. Глаза у него закатились, рот открылся, и Убийца…
Что он сделал? Он помнит, как отступил тогда назад, глядя на тело. Господи! Он убил его!
Убийца вскочил на ноги, вновь переживая те события и вспоминая, как пытался избавиться от трупа. Сначала он хотел бросить его в болото. Потом подумывал выстрелить в него из ружья и оставить ружье рядом, чтобы все выглядело как несчастный случай. Но Джим не ходил на охоту. И его отец понял бы это, а он настоящий псих. Затем Убийца вспомнил, как мальчишка рассказывал ему про статью в одном журнале, где писали о людях, которые используют для определенных целей вешалки для полотенец, и что удовольствие от этого будет больше, чем от кокаина…
Находясь в безопасности собственного дома, Убийца застонал, обуреваемый мыслями. Все так сложно. Он пытался отыскать след той фотографии, но в журнале ему не удалось выведать, где она может быть. Ничего, кроме почтового ящика в Милуоки. Он не знал, как ее найти, не выдав себя. И спустя какое-то время успокоился. Шансы, что снимок напечатают, минимальны. Даже если это произойдет, вероятность того, что его увидит кто-нибудь из местных жителей, невелика.
А потом, когда он уже почти забыл про нее, ему позвонил безумный папаша Харпера. Фотография была у Лакортов.
«Подумай о докторе».
Да. Уэзер…
Если фотография всплывет, только врач может сразу узнать его. Конечно, и без Уэзер его рано или поздно идентифицируют, но он поймет, что его ищут, и это даст ему время на маневр.
Он подошел к вешалке на стене и снял с крючка свой костюм для снегохода, висевший над решеткой радиатора. Комбинезон худо-плохо защищал от холода в такую морозную ночь, как эта, но даже в нем Убийце не хотелось долго находиться на улице. Он оделся, сунул ноги в сапоги и туго зашнуровал их. Затем стал искать в ящике для обуви свой кольт. Револьвер лежал на самом дне, завернутый в промасленную тряпку, рядом с другим оружием. Убийца вытащил его, собираясь использовать во второй раз за сегодняшний день. Револьвер оттягивал руку, был надежным, сложным и очень эффективным.
Убийца тщательно все обдумал.
Уэзер Каркиннен ездит в красном джипе, единственном красном джипе, припаркованном у дома Лакортов. Она проедет вдоль озера, чтобы попасть на 77-е шоссе, а затем двинется в сторону города по этой узкой, продуваемой ветрами дороге. Она будет ехать медленно… если, конечно, она все еще у дома Лакортов.